Меня зовут Эрик I и я король.Не очень веселая участь, особенно если учесть, что я ничем не владею.
Часть I
читать дальше Все люди любят месть. И сколько бы не разглагольствовали о ее вреде и то, что она не приносит облегчения, а только сеет в душе пустоту и отчужденность, все равно, я не видел ни одного человека, который мог отказаться от мести. Ни с чем не сравниться торжество над поверженным противником, который еще недавно улыбался, глядя на твое распростертое на земле тело,
Я испепелял взглядом бумаги на столе. Опять отключился от реальности, а моя цепочка рассуждений увела меня далеко от привычных дел. На моем столе царил идеальный порядок: бумаги с моими инициалами в левом верхнем конце в специальной папке, несколько листков, испещренные шрифтом прямо передо мной, чернила в баночке, перья в стеклянной вазе, одно из перьев в моей руке. С кончика моего пера на стол из красного дерева упала капля чернил по вине моей задумчивости, оставляя за собой крупное черное пятно.
В рабочем кабинете тишина.
Я даже не удосуживаюсь протереть стол. Мне плевать на редкое красное дерево. Перевожу взгляд на бумаги. Кто клянется в вечной дружбе сегодня? Барон Рихберг молит о снисхождении и клянется, что не вторгался на мои земли. Формально мои. Мне было 4 года, когда мор унес моих родителей и править стал совет из 3 самых знатных домов. С тех пор я только красивая фигура и лицо на троне. У меня не должно быть друзей. У меня никого не должно быть. Все, что я уяснил, так это что никому нельзя верить. Ни одно слово в мой адрес не было произнесено просто так. И у меня много врагов.
Я знаю, что слишком осторожен, но здесь, где я вырос, по-другому невозможно выжить. Три раза меня пытались отравить. Один раз я от этого лежал при смерти. Пять раз ко мне посылали наемных убийц. Один раз меня пытались убить во сне. И один раз меня пыталась убить женщина, которую я полюбил. Теперь все мертвы. Я знаю, кто меня хочет убрать, но тут я уже бессилен. Совет. Пока нет наследников, без меня начнется открытая борьба за власть.
О смерти я слишком часто думал. И мне не раз приходило в голову, что лучшим исходом было бы, если совет добился своего. Я хочу жить, но с каждым годом жить все противнее.
Что я должен подписать из бумаг, что мне выдал совет? А, казнь барона. Я быстро вывожу пером «Эрик I». Больше казней нет? И, слава Богу.
Я откладываю перо и потираю виски.
Клянусь, еще одно покушение на мою жизнь и я не стану останавливать убийц.
По спине пробежали мурашки от того, что мне показалось, что я слышу шорохи. Я уже точно знаю: мне мерещится.
Я резко встаю из-за стола и направляюсь прямиком к балкону. Меня встречает ночная прохлада и песнь соловьев. Весь балкон оплетает ядовитый плющ, от прикосновения к которому вся кожа в тот же миг начинает зудеть и покрываться волдырями. Деревья в императорском саду чуть клонятся от ветра и играют листвой, создавая звуки, щекочущие мне нервы. Я опираюсь на перила из резного мрамора, в некоторых местах свободные от плюща и вдыхаю полной грудью весенний воздух. Пахнет водой и чуть-чуть первыми цветами из сада. Я помню, что несколько лет назад еще пахло моим Крэем – псом бродячей породы, которого я нашел в своем саду щенком и забрал себе. Он отравился, попробовав моей еды и спас мне жизнь ценой своей.
Я не должен ни к кому привязываться.
Под балконом стоят мои личные охранники и мои тюремщики. Конечно, я никуда не могу пойти и дальше своего сада я никогда ничего не видел и эта стена, что отделяет замок от города, так манит меня. Но сейчас я уже смирился. Думаю, что хотя бы перед смертью я вижу как там живут. Может жизнь там и не сахар, но люди хотя бы условно свободны. Они могут сбежать.
Все заслуживают время, чтобы помечтать, даже я.
Кто-то стоит позади меня!
Мое чутье и маниакальная подозрительность достигли такого пика, что никто не в силах утаиваться от меня. Однако, это же я собирался не мешать следующему убийце. Жажда жить во мне сейчас тиха как никогда прежде и этим нужно пользоваться пока не поздно.
Я вспоминаю все радости, что были мне дарованы и прикрываю глаза. Предательство. Боль. Горечь потери. Потери. Слезы, что высохли, потому что кончились. Их было слишком много.
Умоляю, сделай так чтобы мне не было больно. Я так устал от боли. Прекрати ее, пока я не передумал. Деньги будут твоими, неизвестный, а мне ты даруешь свободу, которой у меня никогда не было.
Ты близко, но мешкаешь. Это плата за мою черствость и мстительность. Не заставляй меня оборачиваться и встретиться с тобой лицом к лицу. Или ты не можешь ударить в спину? Других это не останавливало.
Нет, больше ожидания я не потерплю. Я разворачиваюсь, но по-прежнему смотрю в пустоту.
- Я буду тих, - почему-то уверяю я своего убийцу.
А может я спятил окончательно? Не знаю радоваться мне или огорчаться тому, что я ошибся.
Но я не ошибся…
Ты решил мне показаться перед смертью, чтобы я знал от чьей руки мне суждено пасть? Как благородно.
Убийца выходит ко мне балкон. Он выше меня ростом, хотя я не низок для своих шестнадцати. Я оцениваю внешность человека, чувствуя, как колотится мое сердце и, в конце концов, улыбка сама собой появляется на лице.
- Почему ты улыбаешься? – вдруг спрашивает меня убийца едва слышимым шепотом.
Он издевается надо мной, - думаю я и уже готов разрыдаться. Но вместо этого горько усмехаюсь:
- Меня убьет красивый человек.
Мужчина четко фыркнул и прислонился к косяку прохода на балкон. Убийца и впрямь был красив, я не лукавил, и старше меня лет на 10.
- Почему все принимают меня за убийцу? – внезапно возвел руки к небу мужчина....
(почему?мужик,ты появился неизвестно откуда в мегоохраняемой комнате!)
А что, не похож? Нет, правда, откуда он здесь взялся, если он не должен меня убить?
-Почему нет? – спрашиваю я.
Мужчина скептично косится в мою сторону и приподнимает одну черную тонкую бровь насмешливо.
- Потому что я не убийца. Не слишком логичные вопросы ты мне задаешь. Не находишь?
Логика?! Где я сейчас ее возьму, когда 5 минут назад собирался умереть, а незнакомец не удостоил меня этим?! Вместе с тем вернулось чувство самосохранения, и я хватаюсь за тоненький кинжал, что был у меня за поясом. Совет не позволяет мне носить нормального оружия и только вот такие игрушки. Кинжал туповат и инкрустирован кучей бесполезных драгоценных камней, но при желании и он станет оружием.
Удостаиваюсь очередного скептичного взгляда, но уже немного иного рода. Этот говорит мне: «Ты серьезно?»
- Ты же собирался умереть, - замечает мой собеседник. – Ты прости, но я не поверю, что этим кинжалом можно перерезать вены. Думаю , вернее будет прыгнуть с балкона, но только головой вниз, - тоскливый вздох. – А то просто ноги переломаешь с позвоночником и калекой останешься. Это тебя устроит?
Что?! Он издевается надо мной, когда я собирался умереть, наконец! Я стискиваю зубы, так что у меня болит нижняя челюсть и уже готов собственноручно прирезать незнакомца. Кроме того, я напуган. Ко мне приходит осознание происходящего. Я совсем один на балконе, который расположен на немалой высоте и от комнаты меня отделяет фигура совершенно незнакомого мужчины, который спокойно и чуть насмешливо ведет со мной беседу. Он не собирается меня убить. А даже и если это уловка, какая разница? Страх и злость внезапно сменяются привычной апатией. Действительно, какая разница? Что бы ни делал здесь мужчина, я не собираюсь ему мешать.
Незнакомец же разглядывает меня, ожидает какой-нибудь моей реакции. Говоришь, правильные вопросы? Ладно, я задам один.
- Что тебе нужно?
Тут же глаза мужчины сверкнули решительностью, будто он очнулся и вспомнил о деле.
- Я ищу кое – кого…
Зачем же меня в это посвящать? Не слишком профессионально. Хорошо, играем дальше.
-Короля? – да, я именно это и спросил.
У незнакомца появилась хищная улыбка, так что и мне стало не по себе.
- Именно, мальчик.
Ха. Значит я все же не ошибся. Я знаю, что горько улыбаюсь. Убираю кинжал за пояс и забираюсь на перила балкона, сев лицом к собеседнику. Так даже проще. Если он толкнет меня, то я могу разбиться насмерть.
- Тогда Мы можем тебя поздравить, - говорю я мужчине, но смотрю на звездное небо. – Далеко ходить не нужно. Мы перед тобой. Мы Эрик I – король объединенной Лативы.
Очередной скептичный взгляд. Я устал. Я редко с кем –нибудь могу поговорить, но этот разговор меня утомил. Столько ложных надежд и …
- Ты на редкость забавный мальчик – самоубийца.
Опять издевается. Чувство злости колыхнулось во мне, но апатия оказалась сильнее и сейчас.
- Я не умру от своей собственной руки, - вынужден заметить. – Совет может выставить это как угодно, но я никогда сам не покончу с собой. Слишком дорого некоторые заплатили за то, чтобы я жил.
Да, на себя я руки не смогу наложить. Я это давно понял.
- Какой совет? – искреннее удивление.
Я отворачиваюсь и усмехаюсь зло:
- Дай, угадаю: ты не здешний. Совет правит этими землями уже 12 лет, с тех пор как умер Артиен II.
Внезапно незнакомец схватил меня за руку. Я не заметил, как он приблизился! Однако мужчина взволнован.
- А Элизабет? – восклицает он. Как бы охрану не поднял.
Мама…
- Вместе с отцом, - отвечаю я. – 12 лет назад был мор. Выжил только я.
- Так ты их сын!
У него горят глаза! В прямом смысле! Красным огнем!
Апатия забилась в уголок, а рука вновь на кинжале. Темному колдуну я не отдам эту жизнь! Только не колдуну!
- Ты выжил, - самодовольно усмехнулся незнакомец.
Черт, он так сильно сжимает мою руку, что она немеет.
Я слышу свое прерывистое дыхание и готов завопить во всю глотку, пинаться, кусаться, все что угодно…но мужчина отпускает мою руку и склонятся в глубоком поклоне. Надо бежать пока не поздно!
Его глаза по-прежнему полыхают, но как-то азартно.
- Я явился для продолжения службы, Господин, - сообщает он, когда я уже успел убежать в комнату.
Что? Служба? О чем он?
Застываю у письменного стола, где несколько минут назад пытался найти хоть какое-нибудь оружие. Что за глупости? Я перьями для письма заколю темного колдуна? Очень остроумно, Эрик.
- Так, каковы распоряжения? – интересуется незнакомец, который буквально нарисовался за моей спиной.
Я вздрагиваю от неожиданности, а глаза незваного гостя гаснут, превращаясь в обычные, вроде, даже карего цвета.
- Уничтожить совет? – подсказывает мне мужчина. – Может, страну какую уничтожить?
Так. Нужно успокоится. И разобраться.
- Значит, тебя не прислали меня убить? – уточняю.
Хотя какой смысл мне от ответа? Даже если и прислали, не скажет же мне он открыто об этом. С другой стороны, убить меня у него было уже много возможностей. Охрана моя как-то безучастна, а этот маг успел немного, путь даже и чуть-чуть, но нашуметь. Обычно парни реагируют мгновенно. Не иначе это спланировано, либо незнакомец применил чары.
В первые я согласен с советом. Пару лет назад я подписал бумаги для письменного учета всех колдунов и магов в Лативе. И даже на смертную казнь некоторых, что отказались войти в перепись. Магия всегда была щекотливым вопросом и не только в моем королевстве. Магия дает силу, которая другим, менее одаренным смертным, и не снилась. А с силой поступают по –разному. И нет гарантий, что она достанется достойнейшему.
Нет сомнений в том, что отличия, тем более такие порождают страх и зависть. Страх опаснее зависти. Именно страх и чувство самосохранения могут толкнуть на самые низменные проявления человеческой натуры. Поэтому меня всегда держат в страхе. Страх – это власть.
А я и совет не можем допустить, чтобы власть была в руках магов.
- Рискую повториться, но нет, - замечает мужчина. – Кажется, я достаточно ясно выразил свою позицию. Я прибыл для прохождения дальнейшей службы, как было учтено договоренностью с Артиеном II. Его гибель делает Вас автоматическим наследником .
Так…так. Ничего не понимаю. Совершенно.
- Кто ты такой? – восклицаю я.
Мое сознание как-то ехидно замечает, что этот вопрос нужно было задать еще в самом начале данной абсурдной беседы.
У незнакомца недовольно дергается уголок рта и на лбу появляются складки. Он недоволен тем, что я не знаю его,- предполагаю я. Наконец, после нескольких секунд выжидательного взгляда, обращенного мне, мужчина вздыхает и устраивается на моем стуле.
- Удивительно как всего дюжина лет стирает память людям, - задумчиво произносит незнакомец. - У вас не ведут летописи совсем никакие? Ну, и или что там полагается в королевствах?
Мне кажется или он из совсем далеких мест? Его должны знать здесь? Я перебираю в голове всех мне известных магов, но данный человек не подходит по описанию, ни на одного из них.
Историю в меня вбивали хорошо. Я знаю все о каждом из своих предков и я стыжусь их. Я много думал о том, что мне врут. Мне всегда врали и почему и обучать меня, основываясь на ложных документах? Но и я не должен приукрашивать того, что могли сделать мои предки. За отсутствием альтернативный информации вверишь тому, что у тебя есть.
Я не помню, чтобы моему отцу служили маги. И память моя плоха на мои детские годы. Как бы я не старался, но мне с трудом удалось воссоздать образы родителей и, то я сомневался: не было ли много надуманных мною в силу возраста вещей.
- Ведут, - отвечаю, понимая, что немного хмурюсь. – Если бы назвал свое имя, то мне было бы легче вспомнить, не находишь?
Мужчина отчетливо фыркнул, но все, же отвечает:
- С моим именем всегда всем проще, - и смотрит в сторону балкона. – Обещайте только в обморок не падать.
Не знаю, выходит у меня или нет, но пытаюсь скептично поднять бровь. За столько лет я так этому и не научился. Но это не самое жизненно – необходимое умение. Может этот странный незнакомец меня научит?
Но, простите, с чего я это должен падать в обморок от имени этого мужчины? И от какого имени вовсе можно лишиться чувств? Я не имею и малейшего представления и это уже интересно.
- Я похож на слабого разумом? – сухо интересуюсь.
Может и похож, в свете нашего знакомства, но когда нужно я могу собраться и быть тверже камня.
- Вы похожи на сумасшедшего с маниакальными наклонностями, - незнакомец чуть наклоняет голову и в его глазах опять пляшут красные искры. – И мне это нравится. Не будет так скучно, как в прошлый раз. Только умирать не торопитесь.
Вот такого я ответа не ожидал. Даже представить не мог. Я похож на сумасшедшего? Нуууу…может и похож. Но, позвольте, ему это нравится. Я бы не хотел служить сумасшедшему.
И договоренность! Он что-то говорил об этом. У меня слишком много вопросов.
- Ты назовешь свое имя, наконец?! – я нервничаю.
Незнакомец вскакивает и чуть склоняет голову:
- Что ж, извольте, - вдруг усмехается. – Вы обещали не падать в обморок.
Когда это обещал? Ничего я не обещал.
Между тем, мужчина продолжает:
- Интерпретаций так много, что я теряюсь. Мое любимое это Мориор. Если не сложно, то зови меня так, - на его лице играет едва различимая улыбка и незнакомец начинает загибать пальцы. – Фатум, Мортис, Фунус, Оркус, - я не очень жалую. Не звучит как-то. Можно по старинке, конечно, Смертью, но все шарахаются. Знаешь, народ нервный пошел, не то, что полвека назад.
* mors, fatum , funus , morior, Orcus взято из латыни.
хорошо,что ничего не обещал)
Моргаю. Пока не разучился, однако такое ощущение, что сейчас в раз забуду как это делается.
Да нет, не может быть. Бред. Вранье.
Мужчина, назвавшийся Смертью, смотрит на меня с легкой и улыбкой. Ему явно интересна моя реакция. Он же не надеется, что я ему поверю. Внезапно незнакомец расплывается в еще более довольной улыбке и откидывается на спинку моего стула. Я все еще стою у стола и смотрю на него сверху вниз.
- Значит Вы из разряда тех, кто сначала не верит, - замечает незваный гость. – Похвально. Очень уж не хочется ждать, когда Вы очнетесь от обморока.
- Да не собираюсь я чувств лишаться! – злюсь я. – И я не верю тебе! С чего я должен верить?!
Все, достал. Сейчас не посмотрю даже на то, что с моим отцом у него была договоренность и сошлю в подземелья…с отцом договоренность. Он знал моего отца.
- Можешь не верить, - вдруг разрешает мужчина, – я как-то не привык убеждать смертных в этом вопросе. Но согласитесь, что иметь на службе меня это очень выгодно.
Да, даже если он больной колдун. Кто из нас более похож на сумасшедшего? Как там он говорил? С маниакальными наклонностями? Вот почему я ему понравился. Два сапога - пара, значит?
- Допустим, я поверил, - говорю я и сажусь на краешек стола. – Разве ты не женщина? О Смерти говорят в женском роде. И где твоя коса?
Мориор откидывает голову назад и смеется. Я чуток испугался такой реакции. Когда он поворачивается ко мне, то утирает слезинку с уголка глаза.
- Мне еще никто не задавал такой вопрос с ходу! – он выглядел действительно обрадованным. – Как- то уж повелось, что обо мне говорят в женском роде, но я ни то ни другое. А коса…прости, а зачем это нужно? И раз у нас будет сейчас длинный разговор, а у тебя много вопросов, я уверен, то не найдется что-нибудь выпить?
- Смерть не пьет и не ест! – вот я его поймал.
Мужчина пожимает плечами и спокойно отвечает:
- С технической точки зрения нет, но у меня есть органы чувств, как у любого смертного сейчас, а мне нравится вкус еды и питья.
У этого сумасшедшего на все найдется ответ. Но я почему-то уже не хочу отправлять его в подвалы. Вздыхаю. Я стал слишком мягкотел. Наверное, от того, что собирался умереть. Какая ирония –то: вместо смерти Смерть.
Выпить. Мне и самому не помешает.
- Там, в нижнем правом ящике, - отвечаю безучастно.
Я устал и безумно хочу спать. Слишком многое случилось всего за каких-то несколько часов. Надо бы бокалы. Или что-нибудь подходящее. И сесть. Не засыпать.
В секретере есть золотые кубки. Плевать, подойдет. Сначала подвигаю кресло от окна к столу, а потом ставлю кубки перед Мориором.
Тот кажется чуть удивленным, но пожимает плечами. Коньяк наливать в кубки. Хм, ну, да. Но мне все равно, хоть в кувшин. Главное, чтоб пить можно было.
Смерть не мелочится и выливает в наши кубки все содержимое бутылки темного стекла, что я приберег на подобный случай. В смысле, если я совсем морально выдохнусь.
Мужчина поднимает кубок и чокается со мной, провозгласив тост:
- За плодотворное сотрудничество.
Я невольно хмыкаю и делаю два больших глотка. Тут же рот обжигает травами. Чуть перехватывает дыхание.
Когда я смотрю на безумного колдуна перед собой, то он чуток плывет. А, стоп. Оптический обман зрения. Он уже выпил пол кубка!
- Без закуски, - качает головой мужчина и смотрит на меня с улыбкой и ироническим порицанием. – Короли нынче пошли суровые.
Делаю еще несколько больших глотков и у меня выступают слезы. Как он не пьянеет? Почему столь крепкий напиток он пьет как простую воду? Потираю переносицу и глаза, силясь сфокусировать взгляд.
- Вместо обморока Вы выбрали более рациональный путь, - замечает Мориор.
Что? Опять он свое заладил!
- Не буду я в обморок падать! – восклицаю я и стучу кубком по столу. – И я тебе не верю!
Черт, пролил немного. Надо допить, пока я еще больше не расплескал. Ох, как жарко…
Глаза мага полыхнули красными искрами, делая улыбку моего собеседника демонической. Демоны! Только демонов мне не хватало!
- Я не настаиваю, и Вы повторяетесь, юный король, - говорит мне этот демон в человеческом обличье.
На чем настаивает? Я потерял нить беседы. И живот огнем горит. Не надо было так много сразу пить. Как же я устал. Все вспоминал…что-то сделать собирался…и вообще…устал я.
Ммм…
Воды. И отрубите мне голову. Приказ сейчас же напишу.
Я слышу за окном пение птиц в саду. Утро. По непонятным мне причинам я спокоен.
Почему я вчера так напился и у меня отваливается шея? Ах, я же уснул в кабинете, выпив весь запас коньяка, вроде. Да еще и в кресле спал. И от выпитого у меня такие странные видения были.
Вчерашний гость! Резко открываю глаза.
За моим столом сидит кареглазый мужчина. У него длинные каштановые волосы, собранные в хвост, но несколько коротких прядей все равно падают на лоб; прямой нос, густые брови, небольшие морщинки в уголках глаз, выраженные скулы, на подбородке и над верхней губой щетина. Одет он в белую, я бы даже сказал белоснежную рубашку, поверх которой кольчуга, длинный кожаный жилет до середины бедра с разрезами и пояс с кошельком. На руках кожаные перчатки без пальцев и нарукавники, между которыми все же выглядывают манжеты белой рубашки. На ногах кожаные штаны и высокие сапоги.
Незнакомец перелистывает бумаги, что лежат на моем столе, и улыбается уголком рта.
Волной поднялось возмущение. Что он себе позволяет!
- Эй, ты что творишь?! – восклицаю, и мой голос тут же отдается в моей голове.
Нет, сегодня громкие звуки запрещены, даже те, что исходят из моего горла.
Мужчина тут же отрывается от чтения и обращает свой взор на меня. Точно, этот разрез глаз под углом, похожий на лисий, я помню его! Значит это не бред от выпитого! Этот человек действительно вчера появился в моей комнате непонятно откуда!
- Мне было скучно, пока ждал, что Вы проснетесь, - поясняет тот бесхитростно. – Я даже думаю, что я Вам не к чему. Вы и без меня прекрасно справляетесь.
О чем он? Хмурюсь.
Мужчина демонстрирует мне бумагу на смертную казнь с моей подписью.
Как я забыл? Он же вчера мне говорил, что он якобы Смерть.
- Это совет дает мне на подпись бумаги, я не решаю: кого казнить, а кого миловать, -поясняю я и тру виски, чтоб не так сильно все кружилось передо мной.
Мориор, кажется, так он просил звать себя, выдавая кучу абсурдных идей, чуть нахмурился, а потом предлагает:
- Так может закосить весь этот совет? Я смотрю, Вас он очень не радует.
Я фыркнул. «Не радует», да-да, еще как.
Внезапно раздается стук в дверь. Вот я сейчас кого – то повешу без позволения совета. Просто собственноручно.
-Ваше Величество! – это камердинер. – Ваше Величество, вы пропустили первый завтрак!
Ну и что? Второй же будет. И вообще, если буду так же интенсивно питаться, как приближенные ко двору, в частности совет, то не влезу в дверь собственного кабинета. Мне везет, что от постоянных приступов уныния или недоверия, я мало ем и по ширине меньше любого аристократа. Я вообще на короля-то не слишком похож, судя по портретам остальных монархов, что я видел. Даже отец мой был крупноват.
Да и первый завтрак, по сути, не важен. Так, просто перекусить булочку с чаем. Чаем…а пить очень хочется. Сразу заработало слюноотделение стоило мне о воде подумать. Уже легче.
- Он уже не первый раз колотится, - голос мужчины за столом заставляет меня отвлечься от размышлений.
Да, открыть нужно, а то мало ли чего в голову этим слугам придет.
- Ваше Величество!
- Повешу, - бурчу я.
- Зачем же так категорично? – замечает Мориор.
А сам мне предлагал весь совет уничтожить. И какая он Смерть после этого?
Открываю дверь и натыкаюсь на Льюеса - камердинера в окружении пяти человек из моей личной охраны и не меньше дюжины слуг. О, да они дверь собирались ломать. Замечаю в руках двух человек небольшой секретер из соседней комнаты. Похвальная «забота».
- Ваше Величество, - облегченно вздыхает камердинер, - вы в порядке.
- Чаю принеси, - приветствую я слугу.
- Будет исполнено, - камердинер тут же заискивающе начал кланяться, а потом прикрикивает на первого попавшегося слугу. – На кухню за чаем для Его Величества! - и снова заискивающе ко мне. - Извольте пройти на утренний туалет.
Да-да. Сейчас часовые одевания, умывания и прочая дребедень.
Льюес служит мне и совету уже 15 лет и работает на совесть, надо сказать. А на совет он работает, потому что от него эта группировка аристократов узнает все обо мне, даже какого цвета мое белье.
- В-ваше Величество, - заикаясь, произнес камердинер, и глядя куда-то мне за спину.
Что это его так напугало и удивило одновременно? Проследив за взглядом, понимаю.
- Прикажете отвести ко двору? – вдруг сориентировался Льюес.
Что? Ко двору? Мориор был расценен как друг? Хотя как его еще рассматривать? Он торчал в моей комнате всю ночь, кажется и даже не убил меня. И вроде даже служит мне.
И все же ко двору…
Внутри внезапно появилось какое-то злорадство. Представляю рожи членов совета, да и всего двора, когда они увидят Мориора. И как сам мужчина поведет себя в такой ситуации? Мне стало безумно интересно, я даже на миг забыл о своей головной боли.
Я почти всю жизнь вел себя тише мыши. Мне нечего терять, я вчера почти умер.
Вот же шумиха поднимется! Безродный приближенный…
- Да, и пусть пройдет через тайную канцелярию на предмет обыска, - осторожность никогда не лишняя.
- Будет исполнено, Ваше Величество, - Льюес кланяется и освобождает мне дорогу.
Мне же не помешает вымыться и переодеться. И у меня резко поднялось настроение. Может, я действительно похож на сумасшедшего, раз в такой ситуации так и хочется злобно посмеяться?
Доброе утро, Эрик I. Ну и видок у тебя. Никак не похоже на первое лицо государства. Хотя откуда я знаю? Может Латива в таком же состоянии?
В данный момент я понимаю, почему Розария Арманская назвала меня деревенщиной и вышла замуж за моего соседа.
Латива находится на окраине материка и граничит с двумя государствами: с Арманомом на юго-востоке и Граилем на севере(*прим. автора: Эрик стоит у доски с картой и водит указкой по границам своей страны). Мы имеем выход к двум морям, проживая на части суши, которая чуть ли ни клином разделяет оба моря. Также мы представляем лакомый кусочек для обоих соседей. Наше положение спасают только непроходимые леса и горы со стороны северного государства и то, что пока действуют мирные договоры. Да, и конечно то, что Арманом и Граиль постоянно цапаются между собой, даже при условии, что младшая сестра Людвига III, та самая Розария замужем за Ярвингом I. И, конечно же, нам немало помогают южные кочевники. Совет иногда им даже приплачивал, чтобы Арманом был занят военными кампаниями, направленными не в сторону Лативы.
Нам тоже хватает проблем. Выход к морю есть и вместе с ним кроме торговых путей прилагаются пираты с фриннами. Пираты еще более или менее понятны и логичны в своих действиях, но фринны - народ странный и опасный. Граиль тоже страдает от них, даже в большей степени, потому как Граиль находятся севернее нас, имея тоже выход к морю, а фринны заселяют полностью маленький материк напротив и несколько островов, не имея централизованного управления. По сути фринны те же кочевники, но по ведению боя существенно отличающиеся. Главной политикой ведения боя степных кочевников всегда являлась скорость. Они налетают на пограничные земли Арманома и их соседей: Ольнимас и Фасарим, словно буря, разоряя все на своем пути. Им нужно уйти обратно как можно скорее, чтобы обиженные не успели собрать войско. Фринны же способны на ведение долгого, утомительного боя - от них люди и земля страдают намного сильнее. Если они уж займут какие-нибудь земли, то выкурить их оттуда почти невозможно. Так Граиль лишился двух островов. Но и торговать с фриннами можно. Пушнину они продают по низким ценам, главное: не пускать их вглубь страны. Но я опять же ничего не решаю. По скудным данным, которые я узнал у проезжих торговцев, на западном побережье Лативы наблюдается много фриннов. Как бы совет не поплатился за жадность.
То, что мне 16 и у меня нет жены, вызывает недоумении не только у моих соседей, но буквально у всех союзных и враждебных государств. В семилетнем возрасте я должен был жениться на Эмонтьере Ольминасской сестре жены Даргона I, которой было к тому времени 22 года, но она неожиданно сломала шею, упав с лошади на охоте за неделю до помолвки. Через месяц была подобрана новая кандидатка: Крайда Блистская с юга. Она приходилась султану первой дочерью от третьей жены. Она скончалась от мора в дороге. Потом третью зарезали фринны или пираты, это так и не выяснено до конца. Четвертую подобрали, когда мне уже исполнилось 13 и…от чего ж она умерла? А, из окна выпала. Пятой была Розария Арманская и я ее понимаю, особенно в данный момент, когда смотрю в зеркало на собственное отражение. Ей вообще повезло, что она осталась в живых. Я уже собирался делать ставки с придворными: от чего может погибнуть дражайшая Розария.
Больше желающих сочетаться со мной браком я не видел.
- Чаю, - бурчу я, наблюдая за тем, как суетятся надо мной слуги.
Опять сухо во рту.
Чай тут же был подан.
В данный момент на меня уже успели одеть: белье, шелковую сорочку, ало-золотые чулки, кожаные туфли с каблуком с какой-то немыслимой отделкой, (ненавижу их с любой отделкой); обильно расшитую золотом, жемчугом, алмазами и сапфирами гербовую куртку, что почти доходит мне до середины бедра и подпоясывается на талии. С чем сегодня куртка? А, с оскалившимся львом на груди и розами на рукавах. К поясу пристегнут очередной декоративный кинжал с кучей камешков. Может совету хоть разок мне нормальное оружие дать? Глядишь - и сам себя прирежу.
Снова в голове всплыли слова Мориора о том, что я похож на лишившегося рассудка. Усмехаюсь. Да, такому лучше в руки оружие не давать.
Сейчас мне завивают темно русые волосы и вешают на куртку и шею украшения.
- Может гранаты, Ваше Величество? – слуга показал мне подвески с кроваво-красными камнями. – Они так подходят к вашим глазам.
Я кисло смотрю на мужчину. Очень смешно. Меня, конечно, умыли, но глаза все еще оставляли желать лучшего.
Слуга иное имел в виду. У меня вишневые глаза и маги назвали мой камень гранатом.
Гранат считается несчастливым камнем, ибо главное из приписываемых ему магических свойств — рождать сильные страстные желания — часто оборачивается против его владельца. Также он, якобы, даёт силу и власть, приземляет и привязывает человека к вещам(*прим автора: серьезно-серьезно, так в педивикии написано)).
Почему я не удивлен?
- Да, - отвечаю слуге.
Все равно. Какие бы камни ни были, весить они меньше не станут.
Зевки подавлять не выходит. Я скорее челюсть сломаю.
Нужно выяснить: как в мой рабочий кабинет попал Мориор. Даже если он маг, это бы не обеспечило ему легкое проникновение в комнату. Магический барьер на замке висит много лет и за ним следит придворный маг. К нему тоже будет несколько вопросов. Совет будет все хорошенько проверять, я уверен. Удастся ли им выяснить личность мужчины, назвавшегося Смертью? К нему тоже много вопросов.
Сбоку подплывает камердинер.
- Ваше Величество, - чуть ли не пропел он, - осмелюсь напомнить, но у вас сегодня урок фехтования и музыки, а завтра пребывают послы из Граиля.
Из Граиля! Хорошо хоть не сегодня, представляю какой бы спектакль они имели удовольствие наблюдать. Не факт, что завтра все будет гладко. Все позабывал.
- А Мориор?
Надеюсь, его там не распяли?
Чего это я вдруг о нем забеспокоился? Я его знаю всего лишь несколько часов.
- Ваш компаньон прошел тайную канцелярию, - сообщает Льюес и мне становится спокойнее. – При нем не обнаружено оружия или других запрещенных предметов.
Он был безоружен. Удивительно. Вопрос о том, как Мориор попал в комнату, становится еще более таинственным.
- Сейчас составляют учетную бумагу, Ваше Величество, - добавляет поспешно камердинер.
Документ с указанием имени, пола, возраста, цели визита и прочего. Любопытно будет на бумагу взглянуть.
Наконец-то мою голову украшает корона с каплей- алмазом в середине, а на плечи ниспадают тяжелые, золотистые кудри, перевязанные лентами.
- Прошу пожаловать на второй завтрак, Ваше Величество, - кланяется Льюес, а за ним остальные слуги.
Аппетита нет, опохмелится бы.
Преодолев многочисленные залы с вышколенными лакеями, я попадаю в янтарную залу. Здесь стены выкрашены в медовый цвет, и украшены лепниной. Вся мебель выполнена из мореного дуба с прожилками в цвет стен. Огромная люстра под потолком предсказуемо украшена янтарем. Посреди залы длинный прямоугольный стол с белыми скатертями. Во главе стола должен сидеть я, а остальные места уже заняты.
Стол полностью уставлен различными блюдами и к горлу тут же подкатывает тошнота, но не только от вида еды, но и от компании, что я буду терпеть на протяжении всего завтрака. И, как на зло, нет вина.
- Доброе утро, - приветствую я совет.
- Доброе утро, Ваше Величество, - каждый из присутствующих по старшинству приветствует меня.
Камерарий (*прим автора: чиновник по финансовым вопросам имеющий сан, в данном случае сан кардинала), он же в прошлом Регент, герцог Гизельберт. Тучный мужчина сорока двух лет с широким лбом и двойным подбородком. Глаза темно карие, волос своих он уже не имел и носил парик. Губы крупные, брови тонкие и глаза небольшие, не выразительные. Кожа всегда была бледной от белил. Сегодня кардинал в белоснежной сорочке с пышным воротником, алой мантии, отороченной белым мехом, и кожаной обуви. Про перстни на пальцах я молчу. У меня даже нет такого количества, наверно.
Обер – маршал (*прим автора: высший военный чин) герцог Эбверхад. Мужчина тридцати пяти лет. Он всегда тщательно выщипывал брови, и они были тоненькими, как полоса, проведенная пером. Так же герцог брился и от этого подбородок казался особенно острым. Нос с небольшой горбинкой. Он не был столь тучным, как кардинал, но я все равно на его фоне выглядел тростинкой. Сам обер-маршал небольшого роста. Носит длинные русые волосы, закрепленные лентой. Глаза его серые и иногда становились серо-голубого оттенка, особенно когда он был в ярости. Это верный признак.
Мужчина одет в белую сорочку с рубинами на манжетах, белые чулки, туфли, куртку с родовым гербом, это бегущая гончая.
В силу того, что я «владел» многими землями, то мог одевать куртки с различными гербами, сегодня это два герцогства у гор: Лискорское и Демрское. Есть у меня наряд и с общим гербом Лативы и со всеми гербами герцогств. Некоторые приближенные при дворе считали мой наряд каждый раз расположением к тому или иному герцогству. А мне что дают, то я и одеваю. Хоть бы раз не давали туфли для приемов и времени принятия пищи – я бы босиком пошел.
На поясе обер-маршала висит полноценный меч в ножнах. Ножны усыпаны драгоценными камнями и отделаны золотом, как и рукоять.
Прево (*прим автора: судебный чиновник) герцог Курфюр. Мужчина тридцати семи лет. Носит густые усы и бородку. Волосы каштановые, слегка вьющиеся стянуты в хвост. Нос прямой, чуть широковат. Глаза темно-карие. Губы средние. Выраженные скулы. Он не заплыл жиром как остальные и сам довольно высокого роста. Носит только черное. Вот и сегодня черная куртка, расшитая серебром и жемчугом, черные чулки, туфли, и пояс из темной кожи.
Герцогиня Сталирия. Жена обер-маршала Эбверхада. Женщина тридцати лет. У нее ясно голубые глаза, невыразительные брови и ресницы. Нос прямой, острый. Подбородок с ямочкой и губы средние. Волосы русые и собранные в высокую прическу с рубинами. Серьги с теми же камнями, как и подвески, и ожерелье.
Сегодня на герцогине светло-желтое платье с орнаментом геометрических цветов. Туфли у герцогини с еще более немыслимым по высоте и форме каблуком, чем мои, от чего женщина выше всех присутствующих на завтраке. Однако каблук прикрыт длинной юбкой шикарного платья.
Совет. Их всего четверо, но за ними стоят самые знатные рода Лативы.
*от Эрика описание суховато. Но он ненавидит этих людей, так что ничего удивительного.
Без меня к трапезе не приступают.
Надо снять напряжение, а для этого стоит отвлечься. Чем бы я мог отравиться? Запахи могли бы быть весьма соблазнительными, если бы меня не мутило. Тут же началось активное слюноотделение. Не от голода.
- Ваше Величество, Вам хорошо спалось? – вдруг спрашивает графиня.
Не с проста мне сразу такие вопросы задают. Раньше как-то этим не интересовались. И вовсе обычно второй завтрак проходит в тишине. Я не стремлюсь общаться с советом, только если мне не нужна информация. Для этих аристократов я представляю скорее надоедливое насекомое и поддержки у меня нигде нет. Все самые влиятельные рода заинтересованы более в герцоге Гизельберте, чем во мне. В их представлении я слишком…э…ненормальный, и отстаю в умственном развитии. Может потому что моим воспитателем на протяжении 8 лет был егермейстер(* прим автора: низший чин егеря), пока его на охоте случайно не зашиб медведь? Меня Фридрих устраивал. Он был хорошим человеком, и вполне образованным, много интересного и полезного рассказывал. Пожалуй, Фридрих имел на меня большое влияние, и поэтому мое вмешательство в политику в ранние годы расценивалось как действия в убыток страны.
Из дворца я не выхожу. Отчасти меня не выпускают, отчасти я сам стал опасаться выходить. Мне никто не может запретить выйти из замка, но совет умеет надавить на мои слабые стороны, в частности опять, же на гипертрофированное чувство самосохранения и я оставался.
Я уверен, что всем присутствующим, включая слуг, уже известно о моем ночном госте и подозреваю, что вопрос тоже отнесен к нему.
Я беру перепелку с блюда и перекладываю на свою тарелку. Эрик, ты уверен, что будешь это есть? Ладно, пусть полежит, вилкой поковыряюсь.
Отвечаю довольно бодро, но сдержанно:
-Благодарю, великолепно.
Может все же помолчим?
Судя по выразительному взгляду герцога Эбверхада, которым он обменялся с супругой, я лелею ложные надежды.
- Ваша Светлость… - ненавижу это обращение.
Если я до этого насторожился, то сейчас напоминаю сам себе ежа, ощетинившего все свои иголки.
- До меня дошли тревожные сведения, что Вы всю ночь провели с каким-то человеком… - продолжает Гизельберт, утерев жирные губы краем скатерти.
Уже всю ночь. Где моя охрана была, спрашивается?
- Кроме того с неустановленной личностью…
Сейчас установят. Мне самому интересно.
- А это столь неосмотрительно. Вы должны тщательно проверять своих компаньонов.
Не нравятся мне какие-то уж больно, я бы сказал, порочные взгляды супругов. Здесь есть намек? Не могу его разглядеть.
- Вам же известно, что случилось в прошлый раз, - вдруг проговаривает герцог Курфюр. – Та женщина оказалась шпионкой из Фасарима и она покусилась на Вашу жизнь.
- Осмотрительнее выбирайте фаворитов, - спокойно добавляет карерарий и вновь принимается за еду.
Теперь намек понят. Даже самый толстокожий поймет. Конечно, как иначе Мориор мог попасть во дворец незаметно ночью? Только как-то благодаря мне. Я силюсь задушить гнев внутри себя, что вспыхнул подобно картечи. Прикусываю губу изнутри. Как они смели? Они уж смеют и не такое.
Чтобы я...и...!!!Р-р-р-р!
- Благодарю, - давай Эрик, говори, - за заботу.
Теперь плавно встать, только не резко. Я уничтожу что-нибудь в своей комнате, вымещу гнев, но потом.
Взгляды всех обращены на меня: спокойный Курфюра, чуть напуганный герцогини, заинтересованный обер-маршала Эбверхада и скучающий кардинала. Предвкушаете сцену? Нет, уж увольте.
- Мы отправляемся на урок фехтования, - сообщаю, срывая с себя салфетку. – Мы сыты.
Выйти спокойно. Выйти спокойно. Ничего не ломать. Я все же сорвал с себя какую-то брошь по дороге и швырнул ее в угол. Украшение тут же было подобрано лакеями. И об этом узнает совет. Я все-таки опять слабак и не удержал вспышку гнева до конца.